Не надейся - с ума не сойду,
И любовь свою не променяю...
Наши души столкнутся в аду,
В двух шагах от заветного рая.
Тяжело оказаться на дне,
В окружении столь же бесправных.
Но, на медленном корчась огне,
Наконец-то мы будем на равных.
Ты рассудком живешь,
Я душой...
Ты способна,
Как это ни жутко,
Близкой быть,
Или очень чужой,
Повинуясь причудам рассудка,
Доверяя советам друзей
И какой-то неведомой силе...
Я привык -
Уже столько гвоздей
В мою грешную душу забили...
Мы шагаем по хрупкому льду,
Друг у друга тепло забирая...
...Наши души столкнутся в аду,
В двух шагах от заветного рая...

Достаток подданным суля,
Заботу и удачу,
Шут превратился в короля,
Пол-царства одурачив.
На ближних не спускал собак,
И не искал управу.
Зато дурацкий свой колпак
Примерил на державу.
И цель поставил, будь здоров,
Не поминая всуе,
Хороших воспитать шутов
Во славу шутовскую.
Им было брошено зерно...
И выросли шутята,
Которым было все равно,
И ничего не свято.
Им, что на солнце, что в тени.
Что в цель,что мимо цели.
Им все до лампочки, они
На все плевать хотели.
С трибун кричали:"Дайте срок,
Застроим все дворцами..."
Народ забился в уголок
И звякал бубенцами.
Ловили уши каждый звук,
Что доносило эхо,
И становилось всем вокруг
Все больше не до смеха.
А шут старел...
Хитрец и лгун,
На собственном примере
Учил он подданных с трибун
То врать, то лицемерить.
Почуяв смерть, дыша едва,
Одной ногой в могиле
Сказал крылатые слова:
"Мы славно пошутили..."
Теперь лежит в сырой земле
За каменной оградой...
...Народ, скорбя о короле,
Смеется до упаду...

Ты одна осталась мне в наследство
От беспечной юности моей,
Фрэзи Грант, с пришедших к нам из детства,
По волнам Бегущих кораблей.
Ты дана мне, как счастливый случай,
Чтобы мог я тоже жить любя,
Чтобы мог я становиться лучше
Вечерами глядя на тебя...

Что-нибудь, как назло, что-нибудь
Вдруг за память зацепится больно.
Вспоминая, ты вскрикнешь невольно,
Позабудь, я прошу, позабудь...
Свой нелепый,но пройденный путь.
Черных кошек и цифру тринадцать,
Все попытки от боли смеятся
Позабудь, я прошу, позабудь...
То, чего никогда не вернуть.
То, что больше не сможет случиться,
Улетевшую синюю птицу
Позабудь, я прошу, позабудь...

Кровь голубая бурлила в жилах.
Остыла кровушка, господа...
Уже не видеть России милой,
Но нет, да вспомнятся, иногда,
Кому - просторы полей и пашен,
Кому - гранитный простор Невы...
Увы, все это теперь не наше,
И не достанется нам, увы.
Теряем больше мы, чем имели.
Срываем двери в себя с петель…
…Лакеи мы…
На стакан «Мартеля»
Сменял простреленную шинель…
Над образами висит подкова,
Я трезв до боли, и в стельку пьян...
За пару сотен на все готова
Красотка - дочь столбовых дворян.
Семь дней, как пули в обойму, лягут.
Стреляйся, парень, не будь ослом...
Уехал друг...
И в колымский лагерь
Попал, минуя родимый дом.
На дно стакана гляжу понуро,
Коньяк французский идет с трудом...
...Ну, что сидишь?
Раздевайся, дура,
Примеришь перстень с моим гербом...

У нас проблем невпроворот,
Еще вникать в собачьи души...
Ужасно лапы непослушны,
И пол паркетный, словно лед.
Дыханье рвется из груди
С трудом, почти непостижимым.
Но он ползет к рукам любимым,
Тепло которых впереди,
А, значит, путь один - вперед,
Душа к душе...
И нет возврата...
Но он - большой и виноватый,
И умирающий - ползет.
Скулит:"Возьми, хозяин, плеть
И прогони мою усталость..."
Как объяснить ему, что старость
Уже нельзя преодолеть.
Щенячий визг на языке,
И взгляд последний, торопливый...
...Он умер, навсегда счастливый,
Прильнув к ласкающей руке...

Мертвецов везли обозами,
Шли живые в Питер пешими...
Говорят, туман был розовым,
На крови густой замешанным.
Над Кронштадтом вились вороны,
Над собором, да над башнями.
Полыньи зрачками черными
В глубину манили страшную.
Кровь за кровь...
Цвели подснежники
Над могилами расстрелянных.
На цветах - клеймо мятежное,
Тоже молоды и зелены.
Сколько судеб исковеркано,
По ночам рыдали матери...
Вы в Кронштадтский лед,
Как в зеркало,
Посмотрите повнимательней,
Небо серое разостлано...
Наступали дни пасхальные.
По церквушкам над погостами
Гасли свечи поминальные.
Отгремело лето грозами,
Шли невесты на венчание...
...А туман остался розовым,
И вода хранит молчание...

В дремотной тьме больного Петрограда
Цеплялся свет за лезвия штыков,
И падал вниз
На звук твоих шагов
Полосками обещанного ада.
Дома смыкали строй над головой.
Вздымались вверх тяжелые колонны.
А за спиной печатал раздраженно
Шаги недосыпающий конвой...
Врагам не полагаются гробы.
Усталый жест - одернут старый китель,
При деле все...
Ты одинокий зритель
Своей несостоявшейся судьбы.
И, может быть, последняя строка
С последним стоном вырвалась,
Но поздно...
...В агонии во тьме плясали звезды
На лезвии холодного штыка...

Померещился город Петра
В небе сером, как невские воды...
"Почитай-ка стихи, враг народа".
Уголовник велел у костра.
"Я еще не хочу умирать..."
На удачу душа уповала.
В отдаленности лесоповала
Так легко было дров наломать.
Кумачевый рассвет над тайгой
Оттолкнулся от глаз обреченно.
Грянул выстрел...
И глупый бельчонок
Покачнулся на ветке тугой.
Так ли было?
Скорей всего нет...
Слухи разные ходят по свету...
...Но Россия лишилась поэта,
Как лишен был России поэт...

Закат вложил в ладони лучик алый.
Ночь подарила пригоршню свинца...
Считаю дни, которых очень мало.
Считаю дни, которым нет конца.
Боюсь вспугнуть любовь случайным вздохом,
И потерять...
И упустить боюсь...
Ты плачешь?
Пусть мне тоже будет плохо.
Грустишь?
Давай разделим нашу грусть.
Не дай мне Бог, случайно оступиться
Среди песочных башен и дворцов...
Взмахнет крылом невиданная птица -
Слепая прародительница сов,
Сошедшая из бронзовой неволи
Вглубь черного зеркального стола.
Проснешься ты
От причиненной боли
И мраморного высверка крыла
На ледяном,
Тысячелетнем троне,
У холода и времени в плену...
...Закат вложил мне алый свет в ладони,
Ночь подарила звезды и луну...